Канатбек Мурзахалилов: «Если страны Центральной Азии вместе не будут контролировать салафизм, это обернётся угрозой для региона»

Откуда пришёл салафизм, является ли он фундаменталистским движением в исламе, какую деятельность проводит в Центральной Азии и какие цели преследует? Об этих и других вопросах мы побеседовали с Канатбеком Мурзахалиловым, бывшим заместителем директора Государственной комиссии по делам религий, известным в Кыргызстане экспертом по религиозным вопросам.

Канатбек, какова ситуация с деятельностью салафитов в Кыргызстане и в Центральной Азии в целом? Каковы их цели?

Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно уточнить значение слова «салафизм». С точки зрения происхождения само слово «салафизм» означает «первый». В средние века Ибн Таймия и его ученик Ибн Кайим аль-Джазия внесли значительный вклад в систематическое формирование и развитие салафизма. В 18 веке Мухаммад ибн Абдул Вахаб развил салафизм и поднял его до государственного уровня. На основе его идей возникло движение под названием ваххабизм. Однако сами ваххабиты не очень часто употребляют название «ваххабизм». Сегодня ваххабиты называют себя салафитами. Сам салафизм делится на несколько групп: умеренные салафиты, радикальные салафиты, такфириты и джихадисты.

В Центральной Азии, например, в Таджикистане, салафитское движение запрещено судом. Также оно запрещено в Казахстане, где такфиризм был охарактеризован как представляющий опасность для общества. Кроме того, многие аналитики сообщают о сложной ситуации в Сирии и Ираке, а также о салафитской идеологии в рядах «Аль-Каиды» и среди талибов.

С другой стороны, в центрально-азиатских государствах во время пандемии коронавируса движение кажется таким же мирным, как и любое другое движение.

Однако наша традиционно сложившаяся ханафитская школа имеет свои теологические противоречия. И в нынешних условиях правительство должно принять больше превентивных мер против движений такфиритов и джихадистов.

Есть ли у государств Центральной Азии совместные скоординированные действия против салафизма?

В рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) существует единый список запрещенных террористических и экстремистских движений. Были подписаны различные международные и двусторонние соглашения для предотвращения деятельности деструктивных движений. Государства Центральной Азии работают в рамках этих решений, следствием которых являются совместные мероприятия по обмену информацией на уровне органов национальной безопасности и других правоохранительных органов каждой страны. Кроме того, проводится скоординированная работа духовенства против негативных аспектов джихадистско-такфиристских движений. Подтверждением этому являются различные встречи муфтиев стран Центральной Азии, в том числе на различных региональных и международных конференциях, а также взаимообмен опытом. Эта работа, в свою очередь, продолжается и на местном уровне. К примеру, в Кыргызстане книги известных центрально-азиатских религиоведовпереводятся на кыргызский язык, и в то же время труды кыргызстанских специалистов в религиозной сфере переводятся на языки стран Центральной Азии, тем самым происходит обмен информацией.

Какова цель распространения салафизма в Центральной Азии, и нет ли угрозы для национальной безопасности стран региона?

Да, распространение салафизма в Центральной Азии является очевидным. Его соперничество с другими течениями и движениями можно описать как столкновение взглядов и идеологий. Но усилится или утихнет соперничество между салафизмом и другими направлениям – большой вопрос. Подобные опасения, конечно, нужно решать на государственном уровне. Государство должно комплексно подходить к решению проблем в сфере религии. Прежде всего, необходимо ввести религиоведческое образование во все средние, специальные и высшие учебные заведения страны и дать светское правильное понимание религии как социокультурного феномена. В действующей Концепции государственной политики в религиозной сфере ханафитский мазхаб матуридийского вероубеждения представлен традиционным. Однако в странах Центральной Азии, в том числе и в Кыргызстане, существует множество общин и движений внутри ислама. Между ними существует конкуренция. Конституция страны закрепляет свободу вероисповедания. Поэтому, чтобы практиковать свободу вероисповедания в пределах, установленных законом, мы должны, прежде всего, обратить внимание на повышение уровня религиоведческого и религиозного образования наших граждан. В связи с этим государство должно немедленно взять ситуацию под контроль и выступить в роли арбитра, ввести правила игры.

Для этого в странах Центральной Азии необходимо изменить законодательство о религии в соответствии с требованиями времени и пересмотреть политику в религиозной сфере на государственном уровне.

И это касается не только Кыргызстана?

Нет. Это касается всех стран центрально-азиатского региона. Как я сказал в начале нашей беседы, салафизм запрещен в соседних странах, и всем нам известна социально-политическая ситуация в Туркменистане с её закрытостью и сложившимся авторитарным режимом. В то же время известно, что и в Узбекистане религиозная политика находится под пристальным контролем государства. В связи с демократичным характером правления в Кыргызстане существуют как положительные, так и отрицательные аспекты в функционировании религиозной политики. В то же время деятельность экстремистских религиозных организаций запрещена законом. За период с 2003 по 2017 годы приняты 21 судебное решение по поводу признания организаций, действующих в Кыргызстане, террористическими и экстремистскими, на их деятельность наложен запрет. В список входят салафитские религиозные группы – это «Аль-Каида», «Талибан» и другие организации. Сторонников салафитской идеологии в Кыргызстане можно заметить во время пятничной молитвы и легко отличить по особенностям их религиозных отправлений и различиям в одежде.

Стало быть, если правительство не возьмет под контроль салафизм, безопасность страны может оказаться под угрозой?

Как было сказано мною выше, салафиты не едины. Есть умеренные и радикальные салафиты, и их идеологии отличаются. Умеренные салафиты называют себя суфиями, при этом не отвергают других мусульман и не обвиняют их в неверии. Они далеки от джихадистских и других экстремистских взглядов. С другой стороны, джихадистские салафиты в качестве своих основных принципов выбирают джихад и войну. Примеры – «Аль-Каида», «Талибан», «Исламское движение Узбекистана», ныне известное как «Исламское движение Туркестана», основанное Джумой Намангани и Тахиром Юлдашевым, «Исламское движение Восточного Туркестана» и «Куфр аль-Хиджра и движение «Джамаат-и-Ислами».

Означает ли это, что салафиты не в ладах друг с другом?

Конфликты и противоречия – не уникальное явление для салафитов. Это связано с различиями религиозных течений религий в мире, и идеологические противоречия свойственны и другим мировым и народно-национальным религиям, будь то христианство, иудаизм, буддизм, синтоизм, конфуцианство, даосизм…Для мирового сообщества реальную угрозу представляет джихадистская ориентация салафизма. Об этом свидетельствует тот факт, что за период с 2013 по 2018 годы в Сирии и Ираке, которые когда-то были очагами человеческой цивилизации, их силами были убиты люди и разрушены до пепла многие культурные объекты.

Сегодня мировые СМИ сообщают о поражениях деструктивных сил в Сирии, о которой вы упомянули, и о том, что они перебрались в Афганистан. Они представляют угрозу для Центральной Азии?

Да, выжившие члены побежденной террористической организации «Исламское государство» из Сирии и Ирака передислоцировались в Вазиристан, расположенный на афгано-пакистанской границе. С тех пор они, как сообщается, объединились с «Талибаном», «Исламским движением Туркестана» и другими организациями. Конечно, нельзя исключать опасность, которую представляет их близость к нашим границам. В то же время у государств Центральной Азии есть внутренние границы, есть территориальные споры, но мы можем преодолеть эту угрозу, только развивая региональное сотрудничество. Обмен информацией и взаимная поддержка с международными антитеррористическими и антиэкстремистскими организациями поможет предотвратить эту угрозу. Терроризм и экстремизм – большая проблема не только для Центральной Азии, в том числе и Кыргызстана, но и глобальная угроза для всего мира. Эта опасность уже переступает наши пороги и стучится в наши двери...

В последние годы руководство США говорит, по крайней мере, о сокращении количества войск, которые они будут выводить из Афганистана. Как это повлияет на террористические и джихадистские организации?

Прошло почти 50 лет после войны в Афганистане. Это событие можно описать как противостояние двух великих держав: США и бывшего СССР. Теперь только США могут ослабить или активизировать террористические организации в Афганистане. На мой взгляд, сокращение численности американских войск в Афганистане не приведет к существенным изменениям в деятельности террористических организаций в этой стране. Конечно, ни одно государство не может обуздать терроризм в одиночку. Подчеркну, что усилия международных организаций можно свести только к совместной работе.

Если оценивать последние 30 лет после развала Советского Союза и краха советской идеологии, мы увидим, что в обществе возник идеологический вакуум, который постарались заполнить религиозные концепции. Как вы отметили, в Кыргызстане существует широкий спектр религиозных организаций. Каков ваш прогноз на будущее?

В Конституции Советского Союза говорилось, что это было светское государство, но, на самом деле, это было атеистическое государство. Мысль об исключении слова «светский» в рамках конституционной реформы, которую мы сейчас обсуждаем, становится горячей темой. В классическом понимании светское государство создает все условия для развития религий. В мире есть теократические государства, такие как Иран, Саудовская Аравия и Ватикан. Есть и другие страны – такие, как Великобритания: там королева признана главой как государства, так и церкви. Есть страны, где государство не накладывает ограничений на религию.

Государство в Кыргызстане не смогло полностью решить существующие религиозные проблемы: соперничество между различными течениями внутри ислама, непонимание между кыргызскими гражданами разных религий, отсутствие религиозного плюрализма и др. Важно, чтобы законы, регулирующие религиозную сферу, разрабатывались в соответствии с современными реалиями и требованиями. Когда мы говорим: «Изменения будут постепенными», это значит, что вопросы будут решаться поступательно. Государство должно определить свою модель развития религии, а после этого – разработать долгосрочную стратегию, основанную на научных рекомендациях, чтобы не повторилось то, что мы видим сейчас.