«Я не чувствую себя чужим в Москве»: мигранты о жизни, семье и детях

Меня Ярхан зовут. Для русских Яша. Я обычный человек и жизнь у меня простая, чего рассказывать. Со своей бригадой строим дома, делаем отделку, ремонтируем. У нас и электрики есть, и сантехники, все, что надо есть. Давно работаем. Я ни в чем не нуждаюсь.

Дома, в Узбекистане, у меня жена и ребенок. Ребенок, сын, уже школу заканчивает. Мы никогда с женой не хотели много детей рожать. Она из многодетной семьи, я тоже.

Это сложно назвать жизнью, когда кроме тебя еще двадцать человек в доме. Я образование не получал после школы, потому что сразу надо было работать. И в школу особо у нас никто не ходил. Потому что домашнее хозяйство – это уже как школа, только с утра и до вечера. Как только ребенок вырастает, у него появляется обязанность. А родители, мама и папа, вообще всегда заняты.

Утром проснуться – птицу покормить, скотину, баранов вывести подальше от дома. В обед меня брат сменял. Вечером загоняли вместе. Оно какое хозяйство в Узбекистане – главное бараны. Узбеки много баранины едят. Здесь, в Москве, редко купишь вкусного барана, их неизвестно чем кормят, не знаю чем, – жесткое мясо, не сочное.

Я в Москве уже лет 15. Уезжал отсюда в 2009-м на два года домой, когда моя мама заболела. Умерла она – я назад в Москву. Я бы взял с собой жену. Я нормально зарабатываю, квартиру могу снять. Не снимаю, потому что мы обычно на стройке живем. Но могу снять, финансы позволяют. Но у жены там своя работа есть, она учитель в школе. Математике учит. Ей нравится работа. А тут она такой работы не найдет – она русский плохо знает.

У жены в семье 12 детей было. Она десятой родилась, когда ее самому старшему брату было 30. А за ней еще две сестры родились. Одна умерла в автокатастрофе, другая тоже в Москве сейчас, у нее гражданство, своя квартира, работает в какой-то фирме, в Узбекистане не была с тех пор, как уехала. Муж у нее то ли русский, то ли армянин, ну давно тут, короче. Я ее пару раз видел.

А жена в прошлом году летом прилетала. Жила у сестры как раз. Я взял день отгула, чтобы показать ей Москву. Я сам-то никогда не гулял по Москве. У меня пути какие: Выхино, Щелковская, Курская. Туда-сюда. Подмосковье. А тут Красную площадь посмотрел, на Арбате были, Москву-сити видели. Красивый, конечно, город, ничего не могу сказать. Видно, что денег не жалеют. В Подмосковье уже не так.

А сын уже в институт собирается через год. Он еще не решил, куда. Но пусть решает, времени еще много. Нет, я бы не хотел его к себе на стройку. Зачем он тут нужен. Пусть свою жизнь делает сам. Захочет в Москву – ну помогу, конечно. Но он не захочет. Он хочет сначала институт закончить. Ну а кто институт закончил, тот на стройку работать не пойдет.

Если бы я мог решать, то посоветовал бы сыну стать дипломатом. Это хорошая, красивая профессия. Другой язык, другая культура, туда полететь, сюда полететь. Уметь общаться. Но это он умеет. Это семейное. Или международный журналист. Но сын что-то по менеджменту хочет, не знаю. Пусть сам думает.

Я не чувствую себя чужим в Москве. Я нормально зарабатываю, у меня есть все документы, я, как русский, только с другим паспортом. Русский язык знаю, почти как родной. Мне говорят, что у меня есть акцент, но мне так не кажется. Вы слышите акцент? Я нет.

На объектах мы плов обычно едим. Я на объект без своего казана не приезжаю. Он со мной ездит уже 15 лет. А так – хлеб, яйца едим, конфеты покупаем. С едой в Москве проблем нет.

Я не могу сказать, что главное в жизни. Семья, наверное. Но семья, – это когда все вместе. У меня не получилось, чтобы все были вместе. То есть мы вместе, конечно. Я беспокоюсь за сына, за жену, мы говорим по телефону. Я деньги присылаю, когда жена просит, никогда не отказываю. Когда сын заболел, еще классе в пятом был, я сразу прилетел. Он серьезно заболел, врачи даже думали, что он умрет. Тогда я один раз пожелал, что мы не родили еще детей. Но поправился, сейчас здоровенный, красивый такой.

Я никогда не хотел такой жизни, как обычно бывает в больших семьях. Все в одной куче, спят вместе, едят вместе. Целый день что-то готовится, кто-то кричит. Нет тишины, понимаете? На стройке у всех свое дело. У всех своя кровать. Каждый за себя, понимаете?

Я не могу сказать, для чего я живу. Не спрашивайте, откуда я знаю. Живу, а зачем, – это не мое дело, правильно? Откуда я знаю эти смыслы.

Скучаю ли я по Узбекистану? Да нет, наверное. Тут в Москве и так почти весь Узбекистан. Мои все братья здесь, одна сестра здесь. Дома остались две сестры с детьми. Их мужья тоже в Москве. Один со мной работает. Родители уже умерли. На что там смотреть? К сыну и жене летом полечу, наверное. Не знаю.

Источник: Милосердие.ру